На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Олег Фочкин

768 подписчиков

Свежие комментарии

  • Ibn Sina Avitsenna
    Царствие небесное!🙏🙏🙏Умер майор Вихрь:...
  • Ольга Петровская
    Грустно от всего.зачем мои два деда сложили голову тогда.теперь все забыто.мои родители жили бедно.почти нищими.зато ...Умер майор Вихрь:...
  • Владимир Михальков
    Потому и не давали звезду Героя что Краков не наш! Но наш пострел (167см) везде поспел! Мне орден дали через 22 года ...Умер майор Вихрь:...

История Басманного переулка и братьев Эберлингов

Первый Басманный переулок, появившийся в Москве чуть больше века назад, всегда ассоциировался у меня с дорогой к Казанскому вокзалу и молочной кухней, куда я ходил ранним утром регулярно и долго.

Но переулок интересен и многим другим. Например, тем, что его правая сохранившаяся в целости сторона была построена всего за несколько лет и практически не менялась с тех пор, сохранив уют и особый колорит старой Москвы, даже, несмотря на то, что многие дома нуждаются в срочной реставрации. Весь переулок заслуживает отдельного обзора и рассказа. Мне же сегодня хочется остановиться на истории одного дома, его обитателей и людей, так или иначе с ним связанных. Это действительно увлекательная история.

Как писал замечательный краевед Сергей Романюк в книге «По землям московских сел и слобод», переулок проложили в 1909 - 1910 гг. при распланировании местности к северу от Новой Басманной, когда примерно по руслу речки Чечоры прошла Ново-Рязанская улица. Переулок соединяет Новорязанскую и Новую Басманную улицы. Проложен в 1909-1910, и тут же сразу, до Первой Мировой, застроен в основном доходными домами. 

Конфигурация участка была похожа на букву "Т" - к Новой Басманной выходило тонкое и длинное основание, а позади он расширялся в обе стороны, и почти все это расширение было занято тремя большими прудами.

Все владение в конце XVIII - начале XIX вв. принадлежало вдове коллежского асессора С. Е. Кроткова Марфе Яковлевне, составившей его из двух: левого, которым в 70-х гг. XVIII в. владел аптекарь Гавриил Соульс, и правого, где у князя Ивана Белосельского в те же времена были построены каменные палаты (сегодня они встроены в дом купца Сидора Шибаева, поражающий своим разноцветным обличием. Если присмотреться, то два окна, выходящие на Новую Басманную и два в переулок, и есть остатки княжеских палат, даже своды сохранились).

В 1912 году на углу переулка и Новой Басманной, как раз напротив дома Шибаева, к тому времени отошедшего Демидовской больнице, преуспевающий врач Павел Николаевич Иванцов возводит доходный дом (N 25 по Новой Басманной) «утюг-сундук» по проекту архитектора Федора Никитич Кольбе и он же строит позади жилого дома, по переулку, двухэтажную лечебницу женских болезней (N 2, автор ее - инженер Валериан Данилов).

С самим Иванцовым случилась беда 2 июня 1913 года. Дом Иванцова стал убийцей своего владельца: во время осмотра нового здания доктор погиб от кирпича, упавшего со строительных лесов. Видимо, после этого его дом перешёл к городской Управе. Случайно или нет упал кирпич неизвестно, однако московская пресса того времени поместила сообщение, что доктор убит.

За лечебницей Иванцова находится высокий доходный дом Рюлинга, выстроенный архитектором Сергеем Алексеевичем Чернавским в 1912 году, а за ним любопытствующий прохожий может увидеть на центральном эркере дома N 6 картуш, на котором написано имя владельца и год постройки: «Hugo Ebrling fecit ANNO Domini MCMXII», то есть «Делал Хуго Эберлинг в 1912 году». Архитектор здания – Карл Александрович Грейнерт.

Этот самый Эберлинг несколько раньше выстроил во дворе здание «для установки мешалок по изготовлению асбестовой массы для покрытия полов» (а фактически маленький цементный завод), откуда, вероятно, и появились средства для постройки жилого дома по переулку. На этом заводе отливались балконы и металлоконструкции для Киевского вокзала, Петровского пассажа, ГУМа, ЦУМа. Контора Хьюго располагалась на Мясницкой, 40. К дому Густава Рюлинга он тоже приложил руку.

Следующее здание по переулку (N 8) находится не на красной линии, а немного в глубине.  Оно выстроено в 1911 году «Евангелическим обществом попечения о девицах» как общежитие-пансион. Архитектор Траугот Бардт украсил фасад веселыми и до сих пор яркими керамическими декорациями. В здании находились комнаты для пансионерок, спальни, зала для собраний и для правления общества. Теперь здесь расположилась центральная станция переливания крови.

Самое большое в переулке буквально нависающее на него своей тяжестью здание - жилой доходный дом (N 12), построенный в 1913 г. для «Мясницкого квартирного товарищества» архитектором Борисом Михайловичем Великовским. Получился дом-крепость, дом-замок с башней, глубоким порталом входа, рустом первого этажа. Тот же архитектор выстроил позади этого сооружения четырехэтажное здание для частной гимназии Фелиции Францевны Мансбах. А завершающий на этой стороне переулок доходный дом N14/22 - построен в 1913 г. Для инженера-электрика Исидора Линде архитектором Иваном Андреевичем Германом.

Обо всех этих домах мы еще как-нибудь поговорим. А пока же вернемся к дому Хуго Эберлинга.

Немецкому предпринимателю принадлежало старейшие в России акционерное общество по производству бетонных работ «Ю.Гук и Ко», основанное в 1880 году.


Эберлинг был приемником Гука, а в его доме по переулку жил сам директор правления общества, выдающийся инженер бетонных конструкций Артур Лолейт. По его проекту, в частности, были выполнены: Музей на Волхонке; своды храма святого Николая под Вязками, перекрытия Петровского пассажа и Верхних рядов, универсального магазина Мюра и Мерелиза (ныне ЦУМ), кирха святых Петра и Павла, десятки других известных сооружений. Лолейт также известен как архитектор, изобретатель и преподаватель, автор методики расчёта железобетонных конструкций по стадии разрушения и один из основателей советской научной школы теории железобетона. Умер в 1933 году.

Дом Хуго привлекает многочисленными барельефами, которые кажутся несовместимыми и не уживающимися на одном фронтоне: орлы, другие животные маскароны, масонские символы… Я не смог найти ответ на вопрос, почему все это здесь появилось, и надеюсь на вашу читательскую помощь. Неизвестна и судьба Хуго после революции.

Зато хорошо известна судьба его брата, который в последующем ни разу не упоминал Хуго. По крайней мере в открытых источниках я таких упоминаний не нашел.

Второй Эберлинг

Альфред Рудольфович Эберлинг (по официальным документам Вильгельм-Альфред Генрихович) — русский советский художник, живописец-портретист и пейзажист, иллюстратор, фотограф, график и педагог, член Ленинградского Союза художников.

Сегодня это имя знакомо лишь ограниченному кругу художников и художественных критиков, но еще в начале века его фамилию можно было встретить практически в каждой рецензии об очередной художественной выставке, проходившей в Петербурге. Хорошо его знали и ценили и после революции, хотя некоторых в те годы и смущало его благополучное дореволюционное прошлое.

В 1909 году журнал «Наша Родина» писал о нем:

«Альфред Эберлинг. Четко и красиво, поэтично и холодно звенит это сочетание слов… Не придет в голову, что так зовут акцизного чиновника или владельца табачной лавочки. Это имя поэта, и он действительно поэт, поэт красок. Его краски — стихи в живописи, легкие, прозрачные, прекрасно холодные. У Альфреда Эберлинга божественный дар острым взором проникать в красоту, разлитую в мире, и лучистыми красками говорить о ней свои слова…»

Он любил красивых женщин, и они ему отвечали взаимностью, подолгу жил за границей — до революции объездил пол-Европы. Однако большая часть его жизни прошла в Петербурге. Он знал почтение и любовь многочисленных учеников, окружавших его до последнего дня жизни и сохранивших не только память о нем, но его мастерскую, большую часть его архивов.

Сохранились и картины Эберлинга: в Русском и в Театральном музеях в Петербурге, в Бахрушинском в Москве и в периферийных собраниях, в том числе в Барнауле, где он находился в эвакуации. Хранятся его полотна и в частных коллекциях: самая полная находится в Италии — в стране, которую он очень любил и где часто и подолгу жил.

Альфред Эберлинг, как и его брат Хуго, родился 3 января 1872 года в городе Згеже Лодзинского уезда Петроковской губернии (территория современной Польши). Основную часть жизни прожил в Петербурге-Ленинграде. В 1886–1889 годах учился в Варшавском рисовальном классе. В 1889 году поступил и в 1898 году окончил Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств в Петербурге по мастерской Ильи Репина, историческая живопись, с присвоением звания художника I степени за картины «Турецкое кладбище» и «Весна».

Учился вместе с Рерихом, Малевичем, Сомовым, Кустодиевым и Петровым-Водкиным. В 1899 году выехал с группой художников в Константинополь для выполнения правительственного задания по росписи православного храма в Сан-Стефано. В 1891 году награжден малой серебряной медалью за этюд с натуры.

С 1900 по 1913 год ежегодно на несколько летних месяцев выезжал за границу, подолгу жил в Италии, главным образом во Флоренции, бывал в Риме, Ассизи, Венеции, в Париже, Вене и других художественных центрах Западной Европы. Изучал там старых мастеров и интенсивно занимался живописью: писал картины, преимущественно аллегорического и жанрового содержания, пейзажи, портреты. Был ценимым в светских кругах как портретист салонного толка и даже, по рекомендации Репина, придворный живописец.

В 1900 году продолжил образование в Мюнхене у Франца Ленбаха. Помимо русского, владел немецким, польским, французским и итальянским языками. На рубеже веков Эберлинг часто выставлялся на весенних выставках в залах Академии. Уже тогда его произведения привлекали внимание прессы.

Известность Эберлинг приобрел еще в дореволюционные годы, занимая должность официального придворного портретиста вплоть до отречения Николая II в 1917 году. Помимо официальных портретов, создавал также в эти годы портреты знаменитых балерин — Анны Павловой, Матильды Кшесинской, Тамары Карсавиной, с которой его связывала близкая дружба и переписка. «Весь вкус, всю прелесть своего колорита Эберлинг отдает женским портретам», — писали газеты о его работе, — «портреты известнейших наших балерин выходят у него очаровательными».

В 1902 году во Флоренции написал свою самую большую картину «Сон художника», показанную на выставках во Флоренции, Варшаве, Петербурге и Москве. В 1904 году картина экспонировалась в США в городах Сент-Луисе и Нью-Йорке, где и была приобретена для музея Сан-Франциско. Наряду с ней в США было приобретено ещё несколько картин Эберлинга: «Константинополь. Кладбище», «В горах Тосканы», «Венеция», «Под белым знаменем».

После революции, в 1918 году вместе с художниками Белым и Бобровским участвовал в создании на базе Рисовальной школы художественно-педагогического техникума, в котором преподавал до 1933 года. В 1924 провел в Ленинграде персональную выставку. С 1924 по 1929 год входил в «Объединение художников имени Репина». В 1925—1930 годах руководил изостудией АХР в Ленинграде. В 1934 году по приглашению Исаака Бродского занял место профессора Академии художеств по живописи, рисунку и композиции в ЛИЖСА, где проработал до 1937 года. Параллельно до 1940 года преподавал в изостудии Ленинградского Дворца пионеров и изостудии Дома учёных.

Сотрудничество с Гознаком открыло Эберлингу новую фазу карьеры официального портретиста — на этот раз в кругах советских руководящих лиц. В 1920—1930 годы по заказу Гознака исполнил портреты Маркса, Ленина, Сталина, Молотова, Кагановича, Калинина для воспроизведения массовым тиражом. В 1923 году получил первую премию на конкурсе «Великая русская революция» за картину «На рассвете». В 1924 году, буквально через месяц после смерти Владимира Ильича, выдающиеся художники того времени — Анненков, Кустодиев, Малютин, Кордовский, Лансере, Петров-Водкин и другие — получили письма одинакового содержания: Гознак нуждается в портрете Ленина, «который, одновременно являясь художественным, мог служить для целей последующего воспроизведения с него классической гравюры на металле для изделий Гознака».

По условиям конкурса, портрет предстояло исполнить «в академическом характере, желательно итальянским карандашом». Первую премию комиссия присудила Альфреду Эберлингу. 20 октября 1924 года он подписал договор: «Настоящим я, нижеподписавшийся, художник Альфред Рудольфович Эберлинг, беру на себя обязательства исполнить для Управления фабрик Заготовления Государственных Знаков портрет В.И. Ульянова-Ленина, согласно словесным указаниям тов. Енукидзе, размером не меньше натуральной величины, способом, который признаю наиболее целесообразным, за сумму 500 рублей золотом».

Половина суммы выдавалась авансом. Кроме того, Эберлингу полагалась первая премия в 1000 рублей. Однако и условия были довольно жесткие — через три месяца, к 1 февраля 1925 года, портрет предстояло сдать. Все права на дальнейшее использование портрета переходили к Гознаку. Прежде, чем появился окончательный вариант портрета Ленина, Эберлингу пришлось немало поломать голову над тем, как должен быть изображен Ленин на дензнаках: в кепке или без нее, в профиль или анфас и т.д.

В конце концов, Эберлинг нарисовал вождя в своем галстуке, завязанным узлом, которым он сам привык завязывать эту деталь одежды. Портрет Ленина работы Эберлинга стал классикой советской денежной и почтовой миниатюры. Он воспроизводится на стандартных почтовых марках, изданных в 1928, 1929 и 1937 годах массовым тиражом: «В овале портрет В.И. Ленина работы А. Эберлинга по фотографии П. Оцупа».

Стандартная марка, 1927 год. Портрет В.И. Ленина работы А. Эберлинга по фотографии П. Оцупа, художник Л. Якимченко. Номинал 18 копеек. Цвет оливковый.

Портрет В.И. Ленина, выполненный для денежных знаков, был впервые помещён на купюрах образца 1937 года, выпущенных в честь 20-й годовщины Октябрьской социалистической революции. В послевоенные годы рисунок Эберлинга использовался в качестве водяного знака на советских купюрах выпуска 1947 и 1957 годов.

Среди произведений, созданных Эберлингом в станковой живописи в 1918—1940 годы, картины «Первые вести Октября» (1918), «Портрет С. Орджоникидзе», «Портрет стахановки Смирновой», «Портрет М. Горького» (все 1937), «Портрет балерины Семёновой» (1940), «В.И. Ленин в 1895 году», «Портрет Ушинского», «Портрет В.И. Ленина» (все 1946), «Портрет И. Сталина», «Портрет академика Н.Г. Хлопина» (обе 1947), «Портрет академика С.П. Давиденкова» (1951) и другие.

С началом войны он был эвакуирован из осажденного немецкими войсками Ленинграда вместе с рядом других деятелей искусства в глубокий тыл. В эвакуации жил в селе Сараса Алтайского района Алтайского края, где в 1943 году он пишет картины «Алтайская весна» и «Алтайский пейзаж» или «Пейзаж с подсолнухами». Там обратил внимание на способного к живописи местного подростка Володю Сокола и дал ему первые уроки профессионального мастерства. По совету Эберлинга после войны Сокол приехал в Ленинград, поступил в ЛВХПУ им. Мухиной, и впоследствии стал известным сибирским художником, заслуженным художником РСФСР. Из эвакуации Эберлинг возвратился обратно в Ленинград, где и провел остаток своих дней.

Альфред Эберлинг скончался 18 января 1951 года в Ленинграде на восьмидесятом году жизни и был похоронен на Шуваловском кладбище. Его произведения находятся в Русском музее, в музеях и частных собраниях в России, США, Италии, Германии, Франции и других странах. В 1952 в Ленинграде прошла посмертная выставка произведений художника.

Родоначальник российского ню

Помимо всего прочего живописец Эберлинг был еще и замечательным фотографом. В конце ХIХ века на рынке появились портативные фотокамеры. В Турции художник приобрел популярную фотокамеру Pocket Kodak., внешне- компактный деревянный ящичек, обтянутый черной кожей, с 65-мм объективом светосилой f/10, механическим затвором работающим лишь с выдержкой 1/50. В камере использовалась недавно изобретенная роликовая фотопленка, позволяющая сделать 12 кадров. По сути это была первая «мыльница» у Kodak, скромно позволявшая снимать лишь с одной выдержкой на единственной диафрагме. \ Эберлингу оставалось надеяться на «авось» и не оставалось иного как снимать только на натуре, при солнечном свете. Художник никогда не видел отснятого материала в большом формате, ему были доступны лишь карточки размером 38х50 мм, выполненные при контактной печати негатива.

Эберлинг много фотографировал балерин и натурщиц, портреты которых он тогда писал, но все эти фотографии были типичными фиксациями поз, движений, лиц и не представляют особого интереса с фотографической точки зрения.

В 1907 году Эберлинг начинает работать над большим полотном из балетного мира «Храм Терпсихоры», на котором он изобразит многих известных танцовщиц тех лет. Для картины ему позировали замечательные балерины: Анна Павлова, Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская. Особо отмечали критики портрет балерины Карсавиной.

Эберлинга по праву считают и одним из первых фотографов художественного ню в России. Он фотографировал обнаженную натуру когда развитию жанра в стране препятствовали моральные критерии и устои патриархального общества. В период появления жанра, как художественного, Эберлингом брались за основу сюжеты из классической живописи.

Его фотографии остаются классикой жанра и сегодня.

Что случилось с его братом Хуго в Москве неизвестно. Данных о нем найти не удалось¸ да и сам художник о Хуго не упоминает. Так что страница остается открытой для исследователей.

Картина дня

наверх