Усадьба и храмы в подмосковном, а теперь уже московском селе Филимонки хранит очень интересные истории. Уже скоро может начаться новая жизнь этого места. А пока давайте посмотрим, почему оно так привлекает внимание знатоков истории.
Никогда не думал, что испытаю радость от мысли, что меня везут в психушку. А если быть точнее в психо-невралогический интернат, где всю нашу группу встретил замдиректора Быстров и попросил не теряться, дабы утром не оказаться неучтенным в списке на поверке. При этом он мило пошутил, что все лица одинаковы, и постояльцы похожи с гостями. А многочисленная охрана явно искала – кто эти похожие. Это они проделывали на протяжении всего нашего пребывания на территории интерната, отслеживая малейший шаг в сторону.
После короткого инструктажа мы выдвинулись к тому удивительному объекту, ради которого и приехали в интернат и который теперь уже стал доступен всем желающим – после того, как построили новый забор и отгородили храмы от остальной территории. Впрочем, к этому времени храм вновь обветшал, поскольку, несмотря на недавнюю реставрацию 2014 года и даже победу компании в номинации «Лучшая московская реставрация», он уже находится в плачевном состоянии. Нижний храм работает, а верхний – летний, закрыт и покрыт инеем, краска облетает, пошли трещины, дерево в не отапливаемом помещении разбухло, и открыть двери практически невозможно. Я бы такую реставрацию перепроверял.
Когда мы вышли из автобуса и шли мимо корпусов, постояльцы с большим интересом наблюдали за нами из всех окон и даже снимали на фотоаппараты. Еще бы, для них это редкое развлечение. Группы сюда пускают нечасто, возможно, мы были на современном этапе последними.
Но обо всех взглядах и неусыпном сопровождении забылось моментально, когда мы внезапно увидели то, ради чего приехали – Троицкую церковь, аналог которой есть только во Франции, и больше нигде. Почему так – чуть позже. Зашли в тесный нижний храм, а после поднялись к колоннаде и по лестнице через хоры прошли посмотреть, как выглядит основной объем. Жаль, не удалось подняться на колокольню. Но увиденное и без этого зашкаливало.
Доброжелательный староста, добродушные псы, непривычное окружение. Впечатлений хватит надолго. И спасибо организаторам поездки за такой удивительный сюрприз.
Ну а теперь немного истории, чтобы и вы понимали, о чем речь.
История усадьбы и ее владельцев
У сгоревшей в 2006 году усадьбы, которую постигла участь многих деревянных памятников зодчества России, было много владельцев: князь П.А. Голицын (конец XVII века - начало XVIII века); генерал Я.Я. Протасов (до 1752 года); И.С. Чебышев и княгиня Е.М. Голицына (до 1769 года); М.В. Зиновьев (с 1769 года по начало XIX века); Д.В. Измайлов (начало XIX века - ...); помещик В. Лачинов; князь Б.А. Святополк-Четвертинский и его дети (с 1840-х годов); фабрикант Д.С. Лепешкин и его наследники (с конца XIX века); М.В. Вострякова, последняя владелица (урожденная Лепешкина) (до 1917 года); колхоз «Здоровье»; Филимонковская школа; склады Марьинской птицефабрики.
Автор проекта Троицкой церкви Иулиан (Юлиан, Жюльен) Францевич Тибо, по другим данным Петр Карлович Козих (Казих, Козиха), который вступил в дело уже после Тибо. Храм Успения Пресвятой Богородицы построен в начале 1900-х годов по проекту архитектора Троице-Сергиевой Лавры Александра Афанасьевича Латкова (1859-1949); архитектор главного дома усадьбы неизвестен.
Троицкая церковь в настоящий момент активно восстанавливается, несмотря на холод и прочие трудности. Стук и грохот и в субботу не прекращался.
Усадьба Филимонки была расположена на реке Ликове близ старой Калужской дороги. Ликова в свою очередь впадала в речку Незнайку, и так далее...
И дальше вновь начинаем сказку про репку, то есть перечисляем владельцев по порядку.
Село в начале ХVII века принадлежало князю Ивану Щербатову, с 1620 года владел им «князь Леонтий Салтанов сын Шейдяков», в 1639 году оно передано князю В.П. Ахамашукову-Черкасскому (ум. 1681), затем отдано стольнику Фёдору Ртищеву с братьями, но племянница князя Черкасского, жена окольничего Екатерина Языкова, заявила права на имение, и Ртищевы были лишены владения.
Языкова продала село князю Петру Алексеевичу Голицыну (1660-1722). Он в 1697 году невинно был подвергнут пытке, но потом получил полное доверие Петра I и служил послом в Вене (1700-1705), наместником в Архангельске, Риге и Киеве (где и скончался). Его сыновья Николай и Александр продали свои части села полковнику Якову Протасову (ум. 1748), сын которого, флигель-адъютант и генерал Яков Яковлевич Протасов, продал наследное село И.С. Чебышеву. По его смерти село по суду досталось дочери его брата, княгине Екатерине Михайловне Голицыной (род. 1744) и её мужу, гвардии капитан-поручику, князю Павлу Фёдоровичу Голицыну (1733-после 1800). Они продали село М.В. Зиновьеву. Усадьбу устроил владевший Филимонками в начале XIX в. генерал-майор Дмитрий Васильевич Измайлов (1765-1834): построил дом в стиле классицизма, разбил липовый парк, а по реке Ликове появился ряд прудов. По преданию (впрочем, аналогичных историй превеликое множество), здесь в первый день отступления французской армии из Москвы ночевал Наполеон.
Со стороны Большой Калужской дороги к усадьбе вела подъездная аллея, обсаженная липами. Парадный фасад дома обращен к небольшому партеру, по форме близкому к овалу, его тоже окружают вековые липы. Противоположный речной фасад дома обрамлен кустами сирени. Перед ним на реке был устроен пруд с насыпными островами.
Позднее селом владел Лачинов. В XIX веке Филимонки принадлежали семейству князей Четвертинских, состоявших в родстве или дружбе со многими знаменитыми людьми того времени.
Святополк-Четвертинские и Филимонки
Князь Борис Антонович Святополк-Четвертинский купил усадьбу в 1820-е г.г. Он принадлежал к древнему роду, завоевавшему православие трагической ценой: при смуте в Польше в1794 году, возглавляемой Тадеушем Костюшко (смута – понятие спорное, сами поляки считает данное действо восстанием). Отец Четвертинского, князь Антон Владимирович был повешен в Варшаве за преданность России вместе с другими русскими дворянами. Екатерина II приказала привезти его детей в Петербург. Обе дочери стали фрейлинами, а молодой князь Борис помещен в кадетский корпус и вскоре произведён в офицеры. В усадьбе, доставшейся от предшественников, Святополк-Четвертинские почти ничего не меняли.
Вся семья пользовалась особенным покровительством императрицы. Милости не прекращались и при императорах Павле и Александре, что произошло далеко не со всеми фаворитами Екатерины. Борис Антонович Святополк-Четвертинский участвовал в наполеоновских войнах с 1805 года до выхода в отставку в 1813 году, награждён орденами Святого Георгия 4-й степени, Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 2-й степени. В Отечественную войну 1812 года он был командиром особого полка, сформированного на средства графа М.А. Дмитриева-Мамонова (интересно, что Дмитриевы-Мамоновы были владельцами соседней усадьбы Бараново-Акатово).
Борис Антонович по окончании войны был пожалован в должность шталмейстера двора его величества с чином действительного статского советника. В 1809 году он женился на княжне Надежде Фёдоровне Гагариной (1791-1883). Её мать Прасковья Юрьевна Кологривова, урождённая Трубецкая, в первом браке княгиня Гагарина (1762-1848) - московская красавица, пользовавшаяся большим влиянием в светских кругах. (О ней я уже упоминал в истории про усадьбу Братцево).
Надежда Фёдоровна унаследовала от матери весёлость характера, любезность и приветливость в обращении, «прямой гибкий стан, правильные черты лица, большие глаза, очаровательную улыбку, приводившую в восхищение всех её знавших».
После окончания войны 1812 года Четвертинские обосновались в Москве. Их дом принадлежал казне и назывался «шталмейстерским», в нём жили чиновники дворцового конюшенного ведомства, к которым принадлежал и Четвертинский. Он и умер в этом доме 23 января 1865 года. После его смерти Александр II предоставил дом Надежде Фёдоровне. Она посвятила себя делам благотворительности, и была председателем Совета Московских детских приютов.
У Святополк-Четвертинских было три сына и шесть дочерей. Родной сестрой Н.Ф. Четвертинской была хозяйка усадьбы Остафьево, жена Петра Вяземского Вера Фёдоровна. В письмах к жене и друзьям, в записных книжках и воспоминаниях Вяземского постоянно упоминаются Четвертинские, обе семьи неоднократно бывали друг у друга:
«1 июня 1824 г. Сегодня ездил я из Остафьева с Машенькою и Пашенькою (дети Вяземских) обедать к Четвертинским и от них отправился в Москву, а дети ещё остались там».
«26 июня. Дети пока у Четвертинских, т.е. трое, а Петруша в Остафьеве… Послезавтра поеду за детьми к Четвертинским. Петров день проведём в Остафьеве».
Дети Вяземских и Четвертинских росли вместе, проводя в Филимонках время под наблюдением Надежды Фёдоровны.
Из записной книжки П.А. Вяземского за 1830 год: «Остафьево, 3 октября. Мы с женою ездили к Четвертинским и на Калужской дороге встретили мужиков, возвращающихся из Москвы; они кричали нам: мор».
Это был период эпидемии холеры в Москве. Подобно тому, как Вяземские «пересидели» время эпидемии в Остафьеве, Четвертинские находились в Филимонках. «Будучи с дочерью Надеждой в горах Швейцарии, П.А. Вяземский в ноябре 1834 года записал: «Когда мы совершали своё облачное путешествие, Наденька сказала: "Четвертинские, может быть, видят нас теперь, если смотрят на небо». Общение близких людей происходило так часто, что мысли о них возникали постоянно. Есть много свидетельств и о пребывании Четвертинских в Остафьеве. А 4 января 1831 года они были в Остафьеве вместе с Пушкиным, о чём известно из письма Вяземского к А.Я. Булгакову: «У нас был уголок Москвы… был Денис Давыдов, Трубецкой, Пушкин, Муханов, Четвертинские; к вечеру съехались соседки, запиликала скрипка и пошёл бал балом».
Строительство храмов
Сын Бориса Антоновича и Надежды Фёдоровны, князь Владимир Борисович Святополк-Четвертинский (1824-1859), начал строительство в Филимонках двухэтажного храма. В 1861 году нижний престол был освящен во имя преподобного Сергия Радонежского. Вот как повествует об этом событии изданная в 1895 году брошюра в пользу Князе-Владимирского женского монастыря: «…Однажды прогуливаясь с супругом по лесу, при селе Филимонках, княгиня нашла это место похожим на расположение Гефсиманского скита и снова убедительно просила князя Владимира Борисовича, в случае смерти похоронить её не в селе Валуеве, а именно на этом месте, в склепе построенного нового храма…»
Верхний же, Троицкий храм, освящен лишь в 1868 году.
Напомню, что по одной из версий храм построен по проекту архитектора Петра Карловича Козиха (1810-1886). С 1846 по 1857 годы он служил архитектором чертёжной правления IV Округа Путей Сообщения и Публичных Зданий. Другие источники называют автором проекта храма Юлиана Францевича Тибо, французского подданного, в 1844 году получившего от Императорской Академии Художеств звание неклассного художника архитектуры и в 1846-1856 годах служившего архитектором I-го Московского кадетского корпуса. Известна только одна его постройка, в 1858 году он возвел дом Рюмина на Арбате. Возможно, он приходился сыном французского подданного, скульптора Ф.Тибо, много работавшего в Санкт-Петербурге, одного из авторов скульптурного оформления Ростральных колонн и Михайловского замка.
В нижнем приделе Троицкого храма помещается семейный склеп князей Четвертинских.
Владимир Борисович не успел завершить храм, скончавшись в 1859 году. 11 ноября 1859 года он скоропостижно скончался в г. По во Франции. Он находился в самом расцвете физических и творческих сил. Ему шел 35 год. Строительство закончила его сестра Вера Борисовна Четвертинская (1826-1894). При ней же сооружена высокая пятиярусная колокольня.
Вера Борисовна решила увековечить чудесное спасение царской семьи при крушении царского поезда у станции Борки на Азово-Харьковской железной дороге в октябре 1888 года созданием в селе Филимонки, своём любимом имении, женской монашеской общины. (Помните, недавно в скандальном фильме «Матильда» была показана сцена, как силач-император Александр Третий (а он таковым и был) поднимает на руках край опрокинувшегося вагона, чтобы спасти семью. Это та самая история).
Архитектура Троицкого храма сочетала в себе черты древнерусского, византийского и романского зодчества. Внутреннее освещение храму обеспечивали очень большие окна купола. Рядом была построена 53-метровая пятиярусная колокольня в готическом стиле, подняться на которую можно было по витой лестнице. Самый большой колокол весил почти 803 кг.
В 1891 году обитель, названная, в память о брате княжны, в честь равноапостольного благоверного князя Владимира, была освящена, Вера Борисовна стала её настоятельницей. Долгое время Четвертинская содержала доктора для бесплатного лечения всех нуждавшихся. Множество крестьян получали от неё ежемесячные пособия. Каждый, кто общался с ней, всегда находил готовность помочь словом и делом. Частыми гостями Филимонок в конце 1880-х-начале 1890-х были сёстры настоятельницы общины - княгиня Надежда Борисовна Трубецкая (1812-1909), основательница Братолюбивого общества, и княгиня Наталья Борисовна Шаховская (1820-1906), основательница общины сестёр милосердия «Утоли моя печали». Они, приехав, жили в усадебном доме. Для монастырского храма ими пожертвован иконостас красного дерева.
Вера Борисовна Четвертинская оставалась настоятельницей до 1893 года. Через год она скончалась и похоронена в созданной ею обители, в семейном склепе рядом с родителями, братьями и сёстрами Елизаветой и Марией.
Вместо нее настоятельницей Князе-Владимирского женского монастыря была назначена монахиня Анастасия (Елена Астапова). В 1901 году она была возведена в сан игуменьи. Родилась в 1833 году в купеческой семье, в 1879 году пострижена в монахини, через три месяца переведена в Московский Ивановский монастырь, где была ризничей, в 1885 году - в Московский Вознесенский монастырь помощницей казначеи, а через три года - в Казанско-Головинский монастырь, где состояла при свечном ящике.
В 1894 году в нижнем храме Филимонок был установлен новый иконостас, а храм освящён после ремонта. 31 июля того же года рабочие прядильно-ткацкого отделения фабрики товарищества Даниловской мануфактуры, купив на собранные деньги хоругви, одежды на престол и жертвенник, церковную утварь и облачения, отправились во главе с хором в 10 часов вечера в Филимонки. С пением молитв они достигли монастыря в 9 часов утра и были встречены настоятельницей и сёстрами обители.
1 октября того же года две тысячи рабочих той же мануфактуры понесли в подарок монастырю большую икону Божией Матери Млекопитательницы, ещё 20 икон и две хоругви. Через год состоялось еще одно паломничество. Рабочие несли предназначенную для украшения храма икону преподобного Сергия с частицей его гроба и два металлических подсвечника с зажжёнными восковыми свечами, а также приобретённый по подписке рабочих фонарь с разноцветными стёклами, большой подсвечник, лампады (в том числе серебряную от служащих главной конторы) и несколько пудов свечей и масла. Но после революции монастырь закрыли.
В начале ХХ века в обители производятся крупные строительные работы, возводятся новые жилые деревянные постройки, каменные братский и просфорный корпуса, новая каменная монастырская гостиница, ограда. Очевидно, для этого использовался кирпич собственного производства на построенном при обители кирпичном заводе. Самым большим событием в обители становится строительство нового тёплого трехпрестольного храма Успения Пресвятой Богородицы, возведённого в 1901-05 годы по проекту архитектора Троице-Сергиевой лавры Александра Афанасьевича Латкова (1859-1949), на средства московского мещанина Григория Евстигнеева, впоследствии похороненного в южном приделе храма. Игумения Анастасия была, очевидно, знакома с Латковым ещё будучи насельницей подмосковного Казанского Головинского монастыря, фактическим автором ансамбля которого он являлся. В июле 1905 года все три престола Успенской церкви: центральный Успенский, левый – во имя св. Архистратига Михаила и прочих бесплотных сил, правый – во имя Собора Архангелов, были освящены настоятелем Николо-Угрешского монастыря архимандритом Макарием.
В 1914 году, в связи с началом войны, при монастыре открылся лазарет для больных и раненых войнах, содержавшийся за счёт монастыря.
После революции
В 1919 году по решению уездного исполкома все монастыри Подольского уезда были закрыты. В обители при храмах как частные граждане проживают 65 монахинь и священник. В подвалах монастырских зданий в это время хранят семенной фонд, а с 1925 года все постройки кроме культовых заняты Десёнским сельскохозяйственным кредитным товариществом. Троицкую церковь закрыли первой. Успенская функционировала как приходская до 1931 года. В 1934 году она была закрыта официально для передачи здания «…под колонию детей калек, инвалидов гражданской войны и красных партизан…». Здание капитально перестроили под детский дом для детей-инвалидов. Храм обезглавили и разделили на два этажа, на фасадах был стёсан кирпичный декор и изменён ритм оконных проёмов. В эти же годы окончательно были выселены оставшиеся монахини, нашедшие приют у жителей Филимонок и близлежащих сёлах.
Все деревянные постройки монастыря уничтожены, сохранился каменный корпус келий.
В войну жители Филимонок укрывались в помещении нижнего храма от бомбёжек, а соседней Успенской церкви разместился госпиталь для раненых. В 1949 году в ней открыли дом престарелых.
В 1975 году на территории бывшего Княже-Владимирского монастыря был открыт Психоневрологический интернат № 5. Колокольня служила водонапорной башней, а в здании Троицкого храма разместили склад и морг. В учреждении оказываются комплексные медико-социальные услуги гражданам пожилого возраста и инвалидам 1-й и 2-й групп старше 18 лет, страдающим психическими расстройствами, частично или полностью утратившим способность к самообслуживанию, нуждающимся в постоянном постороннем уходе. На базе интерната действует Центр социальной адаптации «Филимонки», который оказывает помощь бездомным инвалидам.
В 1994 году Троицкий храм Княже-Владимирского женского монастыря в селе Филимонки возвращён верующим. А в нулевые годы началось его активное восстановление. Было решено остановиться на проекте Тибо и восстанавливать храм именно в его пропорциях.
Усадебный дом сгорел при невыясненных обстоятельствах в июле 2006 года. Теперь это Новая Москва. Но в небольшом поселке вокруг усадебного пепелища, из которого торчат две колонны бывшего портика, пока что ничего кардинально не переменилось. И это странно, учитывая логистику: в 12 километрах от Москвы, рядом с аэропортом «Внуково», с автомагистралью, в активно развивающемся районе – руины. Тогда и возник инвестиционный проект АУПИК (Федерального агентства по управлению и использованию памятников истории и культуры). Филимонки включены в нацпроект Минкультуры РФ по восстановлению исторических усадеб. Из федерального бюджета выделены средства на разработку инвестиционного паспорта усадьбы, включающего и проект восстановления усадебного дома, и варианты его приспособления к новому использованию.
Увидеть сохранившееся чудо надо обязательно.
Свежие комментарии